В «Дюне: Часть 2» режиссер и соавтор сценария Дени Вильнев реализовал свои амбиций, которые он лелеял с 14 лет: перенести свое видение истории на экран; запечатлеть выживание фрименов в негостеприимных пустынях Арракиса среди безжалостного Дома Харконненов; запечатлеть величие гигантских песчаных червей и рассказать историю любви Пола Атрейдеса (Тимоти Шаламе) и воительницы фрименов Чани (Зендая). Поскольку режиссер сейчас движется к созданию третьей части, «Дюна: Мессия», он обсудил преимущества и трудности съемок на пустынной жаре и свою любовь к работам Фрэнка Герберта.
Насколько Тимоти Шаламе соответствовал вашим идеалам, когда он был мальчишкой, и вы утвердили его в первый фильм?
Мы должны вспомнить, что он уже делал такую работу раньше, невероятно сильную работу. Например, работа, которую он проделал в «Короле Англии», где Дэвид Мишо (режиссер) продемонстрировал его абсолютную силу. Некую внутреннюю силу, которая мне понадобилась для второго фильма. По правде говоря, кастинг — это авантюра, но я знал, что мы сможем это сделать. Но не было ничего, что могло бы подготовить меня к тому дню, когда мы снимали большую сцену, и я увидел, как он взрывается перед толпой, очень по-шекспировски. Я был действительно горд тем, что они все (актеры) сделали в тот день.
Это также фильм Зендаи. Ее Чани обеспечивает моральный компас и делает романтику реальной.
Пол — главный герой, но Чани — наш моральный компас. Это большая разница. Вот чем фильм отличается от книги. В книге она верующая, она в тени Пола, но я решил преобразовать нашего персонажа, чтобы донести идею, что фильм — предостерегающая история, а не празднование его вознесения. Когда вышла первая книга, Фрэнк Герберт сказал, что он был разочарован тем, как книга была воспринята некоторыми читателями, которые видели в Поле героя и видели в книге чествование Пола. Герберт хотел другого. Он хотел создать предостерегающую историю, предостережение против принятия харизматичных личностей. Чтобы исправить это восприятие, он написал вторую книгу под названием «Мессия Дюны», которая призвана была сделать его первоначальные намерения более ясными. И я, зная это, сделал свою адаптацию, зная об этом. Я старался изо всех сил быть, скажем так, более верным Фрэнку Герберту, чем книге.
И для меня, в некотором смысле, именно здесь история «Дюны» становится такой интересной. Пол предает и это становится трагедией. Он любит людей и их культуру, и он предает то, что любит, чтобы править, чтобы получить власть. На самом деле, книга вдохновлена историей Лоуренса…
Персонаж, которого играет Питер О’Тул в самом почитаемом из песчаных эпосов, «Лоуренс Аравийский» Дэвида Лина…
В «Лоуренсе Аравийском» он влюбился в арабскую культуру и попросил арабский народ сражаться за Англию. И в конце он предал эту культуру, и это убивает его, это разбивает ему сердце. И это трагедия, это предательство… Я хотел, чтобы это было очень ясно для зрителей. Чтобы сделать это, я дал Чани гораздо больше содержания, и я дал ей ее собственные политические взгляды.
Читать: 16 любопытных фактов об «Аватаре»
Фильм рассматривается через призму их отношений, зарождения их любви, того, как их любовь растет, как Пол открывает для себя культуру, узнает о культуре. А затем, как их любовь подвергается испытанию политикой мира и где между ними обоими происходит разделение. И в третьей части мы вдруг наблюдаем с ее точки зрения, которая становится нашим моральным углом, моральным компасом, как вы это описали.
Почему вы сделали такой выбор?
Зрители могли понять, что Пол движется в неправильном направлении, и она чувствует себя преданной. Я видел, что у Чани была эта харизма, и что бы она ни делала на экране, она кинозвезда. У нее это есть. Как вы сказали, вы не можете отвести от нее глаз. Она очень притягательная, и я люблю актеров, которые умеют слушать, людей, которые, когда все говорят в сцене, а вы можете держать камеру включенной на них. Как Зендая, вы можете почувствовать, как она реагирует на происходящее, глубоко в ее глазах.
Я вложил в это много фишек, я оказал большое давление на нее, потому что удалил все… у нее нет реплик ближе к концу. Она присутствует и просто эмоционально реагирует на происходящее и на предательство. Я все время говорил своей команде: «Если мы не поверим в их историю любви, то фильма не будет». Поэтому мое внимание было направлено на то, чтобы убедиться, что получится это путешествие между двумя персонажами, и убедиться, что их отношения оживут.
Ну, ей не нужны слова, чтобы донести свою точку зрения. Я чувствую, что этот последний ее взгляд я видел от своей жены. Что вы ей сказали?
Слушайте, она потрясающая актриса. Для меня важно, чтобы она могла передать своим отношением, что ее предали как женщину, но также как фримена. Это двойное предательство. Пол предает ее любовь, но что еще важнее, я думаю для нее, тот факт, что он берет власть во имя другой культуры. Идея была в том, что они должны были привести фрименов к власти, избавить их от колониализма. И теперь Пол снова выбирает этот колониальный подход. Это большое предательство, политическое предательство. Я хотел, чтобы оба были переплетены, встроены друг в друга. Это конец благородства, очень жестокий момент, когда человек борется за сохранение своего достоинства.
Она пытается сохранить свое достоинство. Мне очень нравится момент, когда мы видим, как общество преклоняется перед императором, потом переходим к интимности взаимодействия между обоими персонажами, а затем те, кто все еще стоит, — это принцесса, которая станет его женой по политическим причинам, и Чани, которую предали и которая покидает комнату. Я глубоко рад тому, как Чани перенесла это на экран, а также как Пол в конечном итоге это сделал. Это была глубокая печаль, которую они воплотили в жизнь.
Вы впервые подсели на книги Фрэнка Герберта в 14 лет?
Было что-то цепляющее в идее мальчика, который находит дом в другой культуре, что я считал абсолютно прекрасным. Идея о том, что это, как если бы вы оказались в другой стране и внезапно почувствовали, что культура, привычки, поведение этой культуры кажутся вам похожими на свой дом, и вы консолидируете свою идентичность в этом обществе. И вы становитесь взрослым в этом обществе. Я подумал, что это прекрасная идея. Мне понравилась идея, как Фрэнк Герберт использовал биологию для создания и глубокого описания экосистемы на этой планете.
Он привнес в нее столько деталей, реальности и любви, что она казалась такой реальной, такой насыщенной. И то, как он исследовал влияние этой экосистемы на культуру, и как фримены учатся адаптироваться к пустыне. Как они разрабатывают и используют технологии, как пустыня влияет на их религию, их способы верования, их поведение, их культуру в целом, даже на искусство. В этом есть что-то такое, что, когда я был ребенком, меня поражало, просто поражало поэзией этого.
Сейчас вы на третьем фильме, вашем последнем. Что вас больше всего волнует?
Как точно Фрэнк Герберт подошел к идее колониализма, эксплуатации природных ресурсов, опасности языка и политики. Есть что-то во всей мощи ИИ (Искусственный Интеллект), который появился после книги, но там есть вещи, которые кажутся даже более актуальными сегодня, чем когда она была написана. Я не могу комментировать следующий фильм, потому что когда фильмы находятся в процессе написания, они очень хрупкие. Но скажем так, что он глубоко вдохновлен книгой «Мессия Дюны». Я думаю, что там есть потенциал для очень сильного фильма, и я абсолютно в это верю.
Во-первых, важно, чтобы люди понимали, что я изначально планировал диптих. Это пара фильмов, которые должны были стать адаптацией первой книги. Это сделано и закончено. Если я сделаю третий, который находится в процессе написания, это не будет похоже на трилогию. Я сделаю что-то, что почувствуется по-другому и будет иметь свою собственную индивидуальность.
Читать: Почему Джеймс Кэмерон вырезал части из «Аватара: Путь воды»?
Когда второй фильм был закончен, я почувствовал, что закончил путешествие. Я понял, что, сказав однажды, что сделаю адаптацию «Дюны», я закончил ее, и это было очень красивое, глубокое чувство радости и меланхолии, потому что вы сталкиваетесь со своими успехами и неудачами. Я все еще щипаю себя за то, что мне выпала честь сделать это, и я все еще перевариваю это. У меня есть две стороны: активная сторона, которая является режиссером, который работает, но иногда я отхожу на некоторое расстояние и говорю: «Ого, это потрясающе».
Леонардо Ди Каприо сказал, что во время съемок «Выжившего» в определенные моменты на съемочной площадке было так холодно, что съемочная группа, посмотрев на него, сказала режиссеру, что это слишком. Вы погружаетесь в творческий процесс в данный момент, снимая на экстремальной жаре. Вам нужен был кто-то, кто напоминал бы вам, что ваш мозг превращается в кашу?
Жара и холод в некотором роде очень разные вещи. Я бы сказал, что когда мы снимали Часть первую, а мы снимали в Абу-Даби, где был высокий сезон, было очень жарко, и мне приходилось снимать ранним утром и поздними вечерами, а середина дня была слишком опасной, чтобы приводить съемочную группу. Это моя команда, они мои люди, и как режиссер, я там также для того, чтобы защитить их. Потому что, иногда мы заигрываем с опасностью, например, делаем взрыв или трюки. И как режиссер, я несу ответственность. Я как отец команды, и я отношусь к этому очень серьезно.
Я понимаю, что проблема с холодом в том, что холод парализует вас. Будучи канадцем, я знаю, через что они прошли. Я думаю, работать на холоде в некотором роде хуже, потому что наступает момент, когда ваш мозг перестает функционировать, ваше тело застывает. Я бы не хотел комментировать «Выжившего». Я не был там, но я очень уважаю то, что они сделали.
Каковы были самые сложные аспекты съемок в пустыне?
Жара. Был момент в течение дня, когда мозг был как миска теплого супа. Полтора часа в середине дня, когда я чувствовал, что актеры, я сам, все, немного немели и тупели из-за силы жары. Так что я отнесся к этому очень серьезно. Мы отпускали съемочную группу отдохнуть около полудня. Было слишком жарко работать, хотя мы были в более прохладном сезоне. Эти условия, жара, утомительны, и вы очень быстро устаете в таких обстоятельствах.
И еще, это звучит глупо, но создать тень в пустыне. Для этого нужны мощные инфраструктуры. И ветер такой сильный. Нужны обломки, мощные устройства, которые смогут создавать формы тени. Если у вас персонаж, атакующий под комбайном, мы строим только небольшую часть машины, вы не можете построить всю машину. Это означает, что мы должны создать тени, которые привнесут реальность, и эти тени нелегко создать. Это звучит глупо, но это не маленькая деталь.
Что вы не смогли бы воспроизвести в павильоне?
Я бы не уловил смысл фильма, то есть воздействие этого ландшафта на умы персонажей. В большинстве кадров было бы невозможно перенести масштаб в помещение. Мать-природа — главный герой книги, и я хотел, чтобы она была главным героем фильма. Когда я впервые встретился со студией, моим единственным условием было то, что я хочу снимать в настоящей пустыне. Я хотел вдохновиться воздействием этих ландшафтов, а для моих актеров, оператора и всех художников фильма важно было увидеть воздействие природы.
Читать: 11 фактов о серии фильмов «Планета обезьян», которые вы не знали
Я помню, когда мы снимали Часть первую, мы начали с коротких съемок в Будапеште, а затем отправились в пустыню на пару недель. Когда мы вернулись, моя команда была другой. Они знали, что это такое. Они знали, что такое пыль. Они знали, что такое песчаная буря. Они знали воздействие, величие и влажность; что это приносит в ваше сердце, когда вы сталкиваетесь с бесконечностью пустыни. Я хотел запечатлеть это воздействие на экране. И единственный способ сделать это — быть там по-настоящему.
Справедливо ли сказать, что это был незабываемый жизненный опыт?
Я не хочу говорить за свою команду, но мы видели вещи, которые были очень захватывающими и запоминающимися. Для меня, как для кинематографиста, одна из прекрасных вещей заключается в том, что снимать фильмы — это приключение. И это было настоящее приключение.
Денис Вильнев давно выражал интерес к созданию третьего фильма «Дюна» и часто говорил, что это будет его последней работой во франшизе. Литературная серия Фрэнка Герберта продолжилась в новых романах, и режиссер сказал, что он не против, чтобы его коллеги продолжили франшизу.
